Пол ночи Ауш моргала в потолок, пол утра шастала по квартире невнятным зомбяком, половину дня вообще провела под девизом: "Улыбаемся и машем!", чтобы хоть рожа была не такая белая.
Тараканы в голове толкаются, топчутся, спать не дают... Ай, бей их, бей их тапком и мокрым веником!
Разбегаются, сцабаки, и собираются в кучу обратно.

Спасибо, что есть одна единственная подлая рожа, которая умеет этих тараканов видеть без единого пояснения от Ауш и выгонять широкими пинками парой фраз. Памятник человеку, па-мят-ник!

А вокруг все люди-люди-люди... Божтымой, каким социофобом Свелейшая становится. При выбранной профессии это должно казаться зело смешным. Но вот работать это одно, а близко общаться - совсем другое.
Снова просыпается желание зохаваться по окопам ажно до самой осени, раз все такие неправильные стали (читай - раз уж настолько крыша едет). Только вот в окопах все станет еще хуже.
Ауш ползает из угла в угол, принюхивается, прислушается... ищет, в кого бы носом ткнуться. Упорно ищет, потому что капец, господа и дамы. Редко бывает, чтобы вот так... чтобы ногами вперед можно было выносить. Как правило все душевные бури мало помалу лечатся, проявляясь лишь недельными огрызательствами в сторону невиноватых и некстати попавшихся под руку. А здесь все, здесь звездец - соло не выбраться, а цепляться за кого-то страшно. Новые лица и старые лица воспринимаются с диким скрипом.
Подлая мысль о том, что верить нельзя никому, отвоевывает себе все больше мыслительного пространства.
Тех, кому можно было молча верить и тех, чье молчание можно было слушать и понимать не осталось.
И куда делись?...